Сегодня хотелось бы сказать об одной особенности нашей церковной жизни, которая, на первый взгляд, носит характер исключительно частный, а иногда даже бытовой, но при ближайшем рассмотрении оказывается важным показателем нашего восприятия Церкви и себя в ней.
Подходит человек на исповедь, называет свои грехи, кается. Священник
читает разрешительную молитву. Многие из прихожан после этого говорят:
«Благословите причаститься». Кто-то с утвердительной интонацией, кто-то –
с вопросительной. А кто-то не говорит ничего. Тогда спрашиваешь сам:
«Будете причащаться?» Иногда в ответ слышишь радостное: «Да, конечно!» А
иногда…
А иногда – нечто из этого списка: «Нет, батюшка, я не готовился»; «Вы
знаете, хотела причаститься, но не успела всё вычитать»; «Да я вчера на
службе-то не была, с внуками дома сидела»; «А я ведь в прошлое
воскресенье причащалась, что – опять разве можно?». И так далее, и тому
подобное.
Как будто бы, всё правильно. Люди с благоговением относятся к великой
святыне, считают необходимым должным образом подготовиться: помолиться,
попоститься, прийти на службу накануне вечером. Всё это, с одной
стороны, разумно и логично, а с другой – показывает, каково наше
понимание литургии и евхаристии.
Если
во главу угла ставится индивидуальная подготовка к причастию, если мы
больше всего озабочены тем, чтобы быть «достойными» приобщиться, если
каждый из прихожан составляет себе свой собственный график причащения –
то это значит, что Тело Христово для нас – лишь средство личного
освящения. Такое же средство, как, например, святая вода. Но это в корне
неверно!
Если бы это было так, то мы бы могли круглый год служить литургию
преждеосвященных Даров – освятили бы их, скажем, в Великий Четверг, и
весь следующий год причащались бы запасными дарами. Но в Церкви никогда
такого не было.
Литургия – это, как пишут во всех учебниках, «общее дело». Евхаристия
– это наше благодарение Богу за спасение, совершенное Сыном Божиим.
Тело Христово – одно из наименований Церкви. И поэтому причащаемся мы не
только и столько для того, чтобы в индивидуальном порядке получить
благодать, а для того, чтобы вновь и вновь возблагодарить Небесного
Отца, чтобы явить единство Церкви, чтобы подтвердить свое членство в
этом богочеловеческом Организме, чтобы исполнить заповедь Христову
(«если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не
будете иметь в себе жизни» – Ин 6:53) и – да, конечно! – чтобы
обожиться, стать богами по благодати.
Формулируя каноны, т. е. правила жизни в Церкви, отцы прошедших веков
всегда имели в виду своего рода тождество евхаристии и Церкви. Если
человека отлучали от Церкви, он не мог более причащаться. Если на
христианина налагалась епитимья, заключавшаяся в запрете на причастие в
течение какого-то времени, то, по сути дела, его членство в Церкви
приостанавливалось.
До сих пор существует (и действует!) правило,
согласно которому священник, совершающий литургию, должен, обязан
причаститься – вне зависимости от того, что он думает о своем
достоинстве или недостоинстве. В первые века бытия Церкви то же самое
подразумевалось и относительно мирян.
Поэтому, дорогие братья и сестры, не будем отлучать себя от Церкви!
Определим (самостоятельно или с духовником), какова должна быть наша
посильная подготовка в причастию – и будем причащаться всякий раз, как
мы бываем на литургии. А если у кого-то есть сомнения, можно ли и нужно
ли ему причащаться в тот или иной день – не торопитесь пить с утра кофе и
есть бутерброды с колбасой: приходите в храм, посоветуйтесь со
священником – и, Бог даст, приступите со всеми верными к евхаристической
Чаше.
Комментарии
Отправить комментарий